Читать Под тем же солнцем
Все персонажи вымышлены, совпадения случайны.
Kiss while your lips are still red
While he's still silent
Rest while bosom is still untouched, unveiled
Hold another hand while the hand's still without a tool
Drown into eyes while they're still blind
Love while the night still hides the withering dawn
Nightwish[1]
– Солнце заходит, – заметил старик Ясу, неторопливо и степенно попыхивая трубкой, – для кого в первый раз, а для иных, кто знает, может, и в последний.
Рин и Тиану, похожие в свете заката, как единоутробные брат и сестра, завороженно смотрели на оранжевый раскаленный диск, уже наполовину погрузившийся в самое сердце океана. Тиану первым отвел взгляд от огненной красной дорожки, разделившей большую воду на две равные части.
– Ясу, ты ведь все знаешь, – нарочито серьезным тоном начал юноша и, не удержавшись, заговорщицки подмигнул Рин. Девушка, впрочем, все еще была поглощена созерцанием горизонта. – Объясни мне, непосвященному, почему закат так богат красками, так пышен и ярок, а рассвет, напротив, бледен и прост? Неужто для богов закат важнее рассвета?…
Ясу усмехнулся и покачал седою головой.
– Рассвет чист. Пока ты еще слишком молод, но придет время, и ты поймешь, что для тебя важнее – роскошь или простота. Впрочем, – старик хитро сощурился и подмигнул Тиану, – каждому свое.
Йавар стоял чуть поодаль и также щурясь, как и Рин с Тиану, провожал взглядом гаснущее солнце.
– Закат – это итог долгого дня, награда за труд, за волю и веру, – задумчиво произнес молодой человек, – и я не вижу причин, почему рассвет должен быть красивей и ярче.
– Мне все же больше нравится рассвет, – подала негромкий голос Рин, по-прежнему не отрывая глаз от океана, – начало всегда лучше конца. Закат может быть в тысячу раз прекраснее и пышнее, но за ним неотъемлемо следует тьма… Нам пора возвращаться.
Глава 1. Наше время. Март. Арина
«Бывают же такие дни, – размышляла Арина, шагая привычной дорогой к метро, – ну ничего хорошего в жизни. Еще и погода отвратительная. Было бы уж что-нибудь одно – либо дождь, либо снег, а это чехарда какая-то. Никакого порядка на свете».
Как бы в подтверждение тут же на нос ей шлепнулась большущая дождевая капля. Арина надела капюшон и отгородилась от всего мира полосатым зонтиком.
На первый взгляд, да и на все последующие, Арина Литвинова мало чем отличалась от большинства своих сверстниц. Симпатичная, худенькая студентка третьего курса, длинные волосы не очень внятного цвета, с вкраплением золотистых прядок, которые летом выгорали и становились чуть светлее. Джинсы, толстый свитер с горлом, синяя куртка. Вообще-то, на носу апрель, но природа явно об этом не подумала. Видимо, были у нее дела поважнее, чем забота о настроении и самочувствии тоненькой девушки, храбро шагающей по лужам на учебу. Арине казалось, стоит солнцу выглянуть, все ее печали сами собой развеются и все снова станет хорошо. Глупо страдать, когда на улице весна, тепло и радостно. По сути, у нее не было причин предаваться тягостным думам уже целую неделю. В прошлую пятницу они с Олегом все выяснили, точки над «i» поставили и решили «остаться друзьями». Со дня их знакомства прошел длинный-предлинный год, и теперь нужно было начинать все заново. Столько всего произошло, а в результате осталось только щемящее ощущение тоски и одиночества. Конечно, все живы и здоровы, и это, как говорит Аринина бабушка, самое главное. Получили порцию жизненного опыта, вон Олег даже машину новую купил. При мысли о машине Арина закусила губу. Впервые увидев приобретение Олега, она остро почувствовала себя лишней в их компании. «Не монтируюсь я с этой машиной», – сказала она тогда подруге Але, хотя, казалось бы, о расставании тогда никто не думал. А ведь и правда, не сложилось. Теперь страничку нужно было переворачивать, да поскорее, пока унылое состояние души не переросло в настоящую депрессию. Все ведь ерунда, по большому счету. Кроме мировой революции. И то, что она Олегу больше не нужна, это ведь не самое страшное, особенно если рассматривать это во вселенском масштабе, правда?… Арина прекрасно понимала, дело только за временем. Месяц, два, может, полгода. И все пройдет вместе с ним. Забудутся обиды, переживания, и горькие слезы в подушку покажутся нелепыми и смешными. Время, время… Но ему надо обязательно помочь. Сердечная драма отнимает неприлично много времени и очень мешает жить, особенно когда объект недавних треволнений постоянно крутится под носом. Больше всего Арину раздражал тот факт, что она, оказывается, в принципе способна на подобный идиотизм. Периодически девушка ловила себя на мысли, что у нее нечто похожее на раздвоение личности: одна часть Арины Литвиновой мучилась и ныла, как выдранный с особым садизмом зуб, а вторая с удивлением за всем этим наблюдала. Пока восстановить целостность сознания или хотя бы слегка образумить первую ноющую половину не удавалось, но Арина каждый день над этим работала.