Ветер утих, а море успокоилось. Волны ещё подкидывали лодку, но уже не так бешено как несколько часов назад. Они упруго били в борт, и дюралевое тело глухо охало, будто «казанке» было больно. Лодка потрескивала, когда тяжеленные кулаки моря колотили по ней, но выдержала, ни один шов не разошёлся, и не вылетела ни одна клёпка. Удивительно, что плоскодонка не перевернулась в такую штормягу, что не затонула. Лодка эта была предназначена для плавания вдоль берега практически в полный штиль и любая волна могла запросто её опрокинуть и отправить горе-рыбака на дно. Но Сергею повезло, и он остался жив. И даже увидел берег, к которому и направил «казанку».
Мотор не работал, и Сергей вынул из носовой части сложенные вёсла, разложил, вставил в уключины и из последних сил стал грести. Голова кружилась, вёсла то и дело выскальзывали из рук, перед глазами летали разноцветные мушки.
Да, славно порыбачил! Стоило из Самары ехать в такую даль, чтобы здесь едва не помереть? Это всё Антон, бывший одноклассник: «Приезжай, я тебе свою «казанку» дам, отдохнёшь, Каспий увидишь!» Приехал, увидел, утонул. Сам-то Антон в море не пошёл, сослался на то, что у него аврал на работе. «Мы с тобой завтра вместе порыбачим, я тебе такие места покажу!» Нет, не нужны теперь эти красивые места. Добраться бы до берега, к чёрту это море. Напиться, забыться и – домой.
Хотя и дома-то делать особо нечего. С женой разбежались, друзья разъехались, а бухать в одиночестве он не умел. Вернее, боялся. Сорваться боялся. Потому что спиваются чаще всего в гордом одиночестве. Забив гвоздь на работу, и вообще, на все. Просто забив. А Сергей, если срывался, то по-черному. Это о нем пел песенку Макс Леонидов:
Когда у Серёги срывает резьбу,
Как без тормозов да по горной дороге,
Я не пожелал бы лихому врагу
Быть там, где срывает резьбу у Серёги…
А Дашка художник, тонкая натура, не может работать в такой обстановке. И вообще, у нее выставка за выставкой, а тут этот программер, распугавший всех соседей с участковым в придачу. Вот и не выдержала. А Сергей что? Жена ушла, он и сорвался. Совсем сорвался.
Когда у Серёги срывает резьбу,
Соседи в квартире Серёгиной офигевают,
Забьются по комнатам, двери на крюк закрывают,
Когда у Серёги срывает резьбу…
Хорошо, что Антон появился и вытянул из запоя. И хорошо, что отпуск подвалил. А может, хорошо и то, что с Дашкой разбежались. Ведь любви особой-то и не было. Свеча погорела, погорела и погасла. Сергей все не мог забыть жену, а Дашка, как оказалось, и не любила совсем. И ведь винить в этом некого. Чувство угасло, и все. Все ушло в прошлое. Вся жизнь. А Сергей все еще любил. Вернее, не любил, а просто не хотел оставаться один. Цеплялся за эту любовь, чтобы не сойти с ума… А Дарья нашла себе другого… Или не нашла… Какая теперь разница?
Дарья, Дарья, в этом городе что-то горит,
То ли души праведных, то ли метеорит.
Но пусть горит, пока я пою,
Только не спрашивай меня, что я люблю.
Говорящий не знает, Дарья, знающий не говорит…
Тьфу черт! Будильник в мобиле. Когда еще поставил эту мелодию, а убирать жалко. А мобильник продолжал голосом БГ:
Ван Гог умер, Дарья, а я еще нет.
Так что, Дарья, Дарья, не нужно рисовать мой портрет.
Ты можешь добиться реального сходства