ЖИЗНЬ ТЯЖЕЛА, МУЧИТЕЛЬНА И ПРЕКРАСНА…
На крыльце магазина идет бойкая торговля яйцами. В очереди три-пять человек. «Ой, какие мелкие», – запричитала довольно крупная покупательница. Очередь молчит. «Яйца-то голубиные», – не унимается крупногабаритная женщина. Очередь молчит. «И зачем продают такие яйца?!» – патетически восклицает покупательница, которую я прозвал про себя «поджигательницей».
«Вам не нравится – не берите, – взорвался наконец один из очередников. – В магазине – крупнее. Правда, стоят они 19, а не 16 рублей, как эти». «В магазине тоже мелкие», – не унимается «поджигательница».
…Странно устроен человек. Он охотно замечает все плохое, все, что на поверхности, всю накипь нашей жизни. По стране идет вселенское нытье: все кругом дорого (но бананы, не картошка, раскупаются круглый год), работа неинтересная, зарплата мизерная. Дома горячей воды нет, телефон без конца отключают. На улицах – пыль и грязь, и много дней и ночей стоит невыносимая жара (а в прошлом году были невыносимые дожди и сырость). Все плохо. Кругом жулики, так и норовят обмануть.
…Узнал от своей знакомой, что в часовой мастерской в ее «Электронике» устранили какую-то неисправность и не взяли за это ни копейки. Я вспомнил, что мои механические часы «Ракета» туго, со скрипом заводятся, и решил зайти в эту мастерскую, благо она неподалеку от дома.
Незаметная дверь. ТОО «Время». Захожу в полумрачную каморку. Протягиваю мастеру часы (он сосредоточен, молчалив, в левом глазу – увеличительное стекло), объясняю, в чем дело.
Мастер (какое замечательное понятие!) снял крышку, капнул, куда положено, одну-другую каплю масла и вернул мне часы.
– Сколько с меня? – спросил я его.
– Нисколько.
– Но вы же работали?
– Ничего не надо. Проверьте, как они заводятся.
Я, как только мог, горячо поблагодарил часового мастера и выскочил на улицу.
…В кабинете начмеда одной из уфимских больниц появилась женщина с направлением из поликлиники. Поликлиника – Советский район, больница – Орджоникидзевский. Начмед прочитал направление: целый букет «модных» болезней – диабет, ишемия, панкреатит…
Спросил:
– Где работаете?
– В школе.
– Учительница? Найдем место.
Каждый бы так. Учитель? Какие могут быть сомнения? В первую очередь.
…А на дворе по-прежнему жарко, и в булочной хлеб непропеченный. И пакет с молоком порвался. В квартире комары летают, выпестованные в сыром подвале, ползают тараканы, подкормленные мусоропроводом, с потолка течет вода – еженедельный сюрприз от соседей.
В 70-е годы довелось мне услышать со сцены одного из театров молитву. Молилась простая русская женщина, второстепенный персонаж пьесы. «Прожит еще один день – слава Богу. Взошло солнце, красота-то какая – спасибо тебе, Господи! Есть необходимое – хлеб, вода – и хорошо. Работают руки, ноги, – замечательно. Жизнь тяжела, мучительна и прекрасна. Благодарю тебя, Боже, за то, что ты даровал мне ее».
Христианская мораль уныние почитает за большой грех. И то правда: зачем ныть? Надо жить и работать. Работать и жить. Несмотря ни на что. И заряжаться оптимизмом у инвалидов. Они не ропщут на жизнь, они – живут.