⇚ На страницу книги

Читать Альфа Вита. Духовная поэзия

Шрифт
Интервал

© Терентiй Травнiкъ, 2017


ISBN 978-5-4485-0455-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


«А есть ли те слова на свете…»

А есть ли те слова на свете,
Что, сердцу вторя, помогли
Нам, несмышленым в тайнах детям,
Признаться бы в любви… Любви?
И пусть они сродни молчанью,
Но, как заветную звезду,
Я в поэтических скитаньях
Искать их буду… и – найду.

«А знал ли я, что будет хуже…»

А знал ли я, что будет хуже,
Тогда, когда казалось мне,
Что все на свете злые стужи,
Остались там, на той войне.
Где вечно, до невыносимо,
Я бился с чёрною тоской,
И победил, оставив силы,
Где распрощались мы с тобой
Беда моя, напился горя,
Но выпил, видно, не до дна.
И вот стою и предо мною
Неперелазная стена.
Но где-то в клади, в клади сердца,
Я нахожу последний шанс,
Унынью, не оставив места,
Сомненья – верой пережав.

Аминь

Стихи – как зёрна… Их колосья
Питают тысячи сердец.
Поэзия – святая гостья —
Престолом признанный венец.
Благословенная во слове,
Молитва – чудо из чудес.
Неужто впрямь на богословье
Я говорю с тобой, Отец?
Что может вызваться сравниться
Во всех пределах с языком,
С чем милость в душах водворится,
С чем Дух воздвигнется в Закон?
Словущего благословенна новь,
Глаголам вверена десница
Сил, утверждающих любовь,
Способную в Кресте раскрыться!

Ангел

Он был – рядом. Он был – тихим.
Он смотрел на меня с любовью.
Настоящий ангел-хранитель…
Белоснежней зимы зимою.
Он коснулся моих тетрадей,
Он коснулся моих постелей —
И светлее стали печали,
И исчезла усталость в теле.
Было много белого цвета,
Были ландыши, были лилии.
Вниз струились белые линии
Беломлечной его одежды.
А еще был дождь – жемчужным,
А еще были кварц и мрамор.
А еще – я был просто нужным,
А еще – он был долгожданным…

«Апрель… Апрель великопостный…»

Апрель… Апрель великопостный.
Ещё не стаяли снега,
Прохладен вечерами воздух,
И в лёд сползают берега
Реки. Живёт своей неспешной
Апрельской думою село.
Ещё чуть-чуть и станет вешним
Всё, что звалось «белым-бело».
Ещё немного и весенний
В палитре строк проглянет тон.
Проснётся жизнь и с птичьим пеньем
Возьмёт аккорд свой в унисон.

Баллада

А степь холодная была,
А степь в снегах тогда лежала,
И перло-мутная луна
Над степью тучи оплавляла.
И в той степи, глухой, как в песне —
Раздвинув горечью века,
Каким-то жалобным предвестьем —
Стонала просьба ямщика.
И было столько в ней печали,
Что обходили стороной,
И стон ветров, и волчий вой,
И туч воинственных скрижали.
И было столько в ней мольбы,
Что звёзд бесчисленных лампады,
С паникадилием луны
Мерцали слезно-виновато.
Судьбою Божий суд свершился:
Оставив тело замерзать,
Спасённая душа молилась
Строкою песенной предстать…
И с милосердием исполнил
Господь прошенье чудака:
С тех пор в народной песне вольной —
Живёт нетленная душа.

Белгородским уездом

Казалось, что над головою
Тем зубом, что остался цел,
Большой кусок луны висел
И пахло свежею рутою
И мятой, кошенною с поля.
Казалось, что подать рукою
До хуторского куреня.
Горели огоньки, маня,
И ночь точь-в-точь была собою:
И молчаливой и большою.
Казалось, что чего-то стоят
Десятки пройденных днём вёрст.
В знак хуторской дичалый пёс
Округу будоражил воем.
Быть может, оттого и волен?
Казалось, что отныне будет
Её любовь не так слепа,
Как неразборчивость серпа,
Для тех, кто панночку разбудит
И муки искренне полюбит.