Читать Конструктор счастья

Sergey Pechev.

«Конструктор счастья»

1.

Я открываю глаза и чувствую приятный запах освежителя воздуха. На высоте 8000 метров я нахожусь настолько близко к Богу, что он способен различить мои просьбы. О чем я прошу? Прошу ли я?

Вечный вопрос.

Я хочу лишь одного, чтобы этот самолет упал вниз, чтобы в бесформенном остатке кишечной массы и жареного металла, люди вряд ли обрели мой лик. Я хочу раствориться в бурлящей бездне химикатов и пассажирских кресел. Я хочу укрыться в кровавой тени тех, кто остался чист перед миром и воскресными походами в Церковь. В их ореоле, за знаком их святости, трагедия скроет мои грехи, и Бог простит меня. Он простит всех нас.

На высоте 8000 метров, я смотрю в иллюминатор. В мои глаза врываются пики скалистых гор, мелкие вереницы дорог, что спутываются в один сплошной ком аварий и просьб. Их сменяют облака, и я, в металлической оболочке, словно на экскурсии в театре мечты, проникаю в рай, чтобы лично встретиться с Богом и его сыном, с ангелами, которые поют оды заходящему солнцу. Меня наполняет теплом, словно я обрел неповторимый остров блаженства.

Таких, как я, сюда не пускают.

Эта мысль входит в душу, превращаясь в острые бритвы, которые рвут мое нежное мясо.

Облака сменяет пыль больших городов, бережные лучи солнца, и я отвожу глаза. Мне стыдно смотреть в этот мир и видеть в нем свое отражение. Он слишком чист для меня.

На высоте 8000 метров я мечтаю, чтобы у нашего самолета отказали двигатели.

Отправьте меня по Стиксу. Мне не нужна лодка. Положите мое тело на деревянный плот, обставьте его свечами и пустите по реке. Я недостоин почести. Отправь меня, как мертвую собаку, чье тело выгрызают мухи. Я так же ужасен внутри, как и снаружи.

Рядом со мной – Молли.

Она закуталась в теплый плед, хотя температура в салоне вполне пригодна для нашего существования. Я вижу лишь ее старые морщинистые руки, хотя ей всего двадцать восемь лет. Молли укутывается глубже в серый плед, и ее сухие губы теряются за сплетениями шерсти. Поношенная кожа обтягивает мышцы ее лица, отливая золотым налетом болезни. Лишь большие глаза очаровывают восторгом. Они наполнены двумя синими бассейнами. Восход в ее глазах так очевиден, по мелким красным рекам, которые впадают в океаны. В них можно утонуть. Бог, спусти меня в Ад по столь загадочным дорогам, и я смогу тебя простить. Я прощу всех вас.

Молли смотрит в меня.

Я смотрю в Молли.

Мы видим жизнь и то, как бьются сердца.

Я перевожу взгляд на ее лицо. Редкие ресницы и вязаная шапочка, которая скрывает лысую голову.

Молли больна. У Молли СПИД.

По небольшим ямочкам на ее щеках я понимаю, что она улыбается. Ее губы скрывает плед, и я не вижу их. Молли аккуратно кладет голову на мое плечо и закрывает свои глаза.

Молли осталось не больше года по подсчетам врача, у которого мы были на приеме несколько месяцев назад. Ее внешность умирает, и лишь глаза, как панацея, замедляют эту смерть.

На высоте 8000 метров меня беспокоит совершенно другая вещь. Небольшая холодильная камера, сделанная под коричневый чемодан.

Когда ты летишь первым классом, транспортировка груза становится формальностью. Особенно, если учесть купленных бортпроводников и нескольких пилотов. Они ведь не знают, что внутри моего чемодана, а значит, совершенно чисты в своей совести, перед Богом. Деньги убивают человеческое любопытство. О грузе знают лишь я и Молли. Я бы предпочел этого не знать. Слышишь меня?