Читать Царь Иван IV Грозный

© ИД «Комсомольская правда», 2015 год

Кто умер, но не забыт, тот бессмертен.

Лао-цзы

Всякая историческая фигура, тем более фигура значительная, масштабная, вызывает различные оценки как современников, так и потомков. Однако редкая персона может похвастаться тем, что споры о ее исторической роли в судьбе страны не смолкают на протяжении нескольких столетий. В этом смысле Иван Васильевич Грозный, бесспорно, заслужил бессмертие. Полемика среди ученых о личности Ивана Грозного, значении его государственной деятельности не прекращается, историки дают первому русскому царю самые разные характеристики. Одни видят в нем «царственного параноика» или «творца русского деспотизма», другие – «создателя централизованного государства», «борца с боярской крамолой и сепаратизмом». Споры о личности царя Ивана не ограничиваются академическими аудиториями – на страницах газет и журналов, на просторах интернета оценки Ивана Грозного колеблются в широчайшем диапазоне, от попыток канонизации «Святого Благоверного Царя» до проклятий в адрес «Тирана и Зверя Земли Русской».

«Копенгагенский портрет» Ивана Грозного, XVI век

Персона царя Ивана Васильевича вызывала пристальный интерес потомков давно.

Младший современник Ивана Грозного князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский коротко, но емко охарактеризовал этого государя: «Муж чудного рассуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело, ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен. На рабы своя, от Бога данные ему, жестокосерд вельми, и на пролитие крови и на убиение дерзостен и неумолим; множество народу от мала и до велика при царстве своем погуби, и многие грады свои поплени, и многие святительские чины заточи и смертию немилостивою погуби, и иная многая содея над рабы своими, жен и девиц блудом оскверни. Той же царь Иван многая благая сотвори, воинство вельми любяща и требующая ими от сокровища своего неоскудно подаваше. Таков бо бе царь Иван».

Россия и европейские государства в начале правления Ивана Грозного

Первый император России, Петр I, в конце своего правления, рассуждая об Иване Грозном, заявил: «Сей государь есть мой предшественник и образец; я всегда представлял его себе образцом моего правления в гражданских и воинских делах, но не успел еще в том столь далеко, как он. Глупцы только, коим не известны обстоятельства его времени, свойства его народа и великие его заслуги, называют его мучителем». Как видно, и в начале XVIII в. значение государственной деятельности Ивана IV оценивалось довольно противоречиво. Интересно, что в середине XIX в. почитатели Петра I, «западники», представители общественно-политического и исторического направления в российском либерализме, забывая о словах своего кумира, будут противопоставлять великие свершения Петра Великого деспотическому сумасбродству первого московского царя.

Образ Ивана Грозного, как и любой другой исторической фигуры, в общественном сознании формируется главным образом под воздействием произведений искусства; влияние исторических трудов на сознание далекого от науки человека, как правило, вторично. Образ Ивана Грозного, как, впрочем, и все прошлое Отечества, стали достоянием массового читателя в первой четверти XIX века стараниями «Колумба российской истории», «последнего летописца и первого историка» – Н. М. Карамзина, глубокое знакомство которого с историческими документами редчайшим образом сочеталось с недюжинным литературным талантом. Написанные Карамзиным тома «Истории государства Российского», посвященные эпохе Ивана Грозного, были опубликованы в 1818 и 1821 гг. Не жалея чувств своего читателя, стремившийся к объективности историк описал все темные стороны царствования Ивана Грозного. И это оказало влияние на восприятие образа царя во всей последующей отечественной культуре. Другой русский историк, младший современник Карамзина М. П. Погодин, в 1828 г. отозвался об Иване IV крайне нелицеприятно: «Злодей, зверь, говорун-начетчик с подьяческим умом, и только. Надо же ведь, чтобы такое существо, потерявшее даже образ человеческий, не только высокий лик царский, нашло себе прославителей». За что, кстати, был жестко отчитан шефом III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии графом А. Х. Бенкендорфом: власть очень нервно относилась к попыткам критиковать царей, пусть даже давно скончавшихся («Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно; что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение»).