Глава 1. В надежде произвести впечатление
Дружба между Янном Фалькерьо и Тьери Маршивом удивляла весь университет. Мало того, что они конкурировали за одну и ту же докторскую стипендию, так и вообще были совсем разными – и по внешнему виду, и по общественному положению. Янн – высок и белокур, отец – телевизионный продюсер в Париже, мать – дизайнер интерьеров, в разводе с отцом. Тьери – темноволос, низкоросл, коренаст, происхождения намного более скромного: отец – учитель французского в средней школе Марселя, а мать – по-прежнему живущая в браке с отцом – низкооплачиваемая диетсестра в больнице дю Норд.
Оба студента шли быстро и говорили громко, стараясь не делать пауз: каждый был младшим в семье с тремя детьми (хоть одна общая черта) и отлично знал, какие нужны усилия, чтобы тебя услышали.
– Пошевеливайся! – сказал Янн, оборачиваясь к другу на ходу. – Все самое вкусное съедят без нас.
– Что я могу поделать, если у меня нет твоих жирафьих костылей? – огрызнулся Тьери, пускаясь вприпрыжку, чтобы не отстать. – Мы успели бы выйти вовремя, если бы ты не стал брать трубку и не устроил длинный разговор с этой… как ее…
– Сюзанной, – медленно и отчетливо произнес Янн. – Сюзанной. – Ее так назвали в честь одноименной песни.
– Ну да… возлюбленная твоего детства. Ее отец – сельский доктор в Карнаке, где твоя буржуазная семья идиллически проводила каждое лето. – Тьери остановился, имитируя игру на гитаре, и вполне узнаваемо спародировал Леонарда Коэна:
And she feeds you tea and oranges
That come all the way from China…
[1]Он поскользнулся на узком тротуаре, соскочил на проезжую часть.
– Перестань, кретин! – засмеялся Янн. – Ну да, идиллически и каждое лето, ты прав. Такая была идиллия, что родители мои развелись. Может, все это из-за августовских дождей – им приходилось вдвоем торчать в этом идеально обставленном пляжном домике.
Вот то, что Янну в Тьери нравилось: этот парень не узнал бы идеально спроектированный интерьер, даже если бы ткнулся в него лицом с размаху, а узнал бы – так ему было бы наплевать.
Он двинулся дальше, нахмурившись при мысли о матери и отце с их новыми парами, которые ему были совершенно безразличны.
Молодые люди подошли к резной деревянной двери в доме на площади Четырех дельфинов и нажали на кнопку звонка в полированной бронзовой табличке, где было написано «Профессор Мут». Дверь в ответ загудела, щелкнула и со стуком распахнулась. Тьери придержал ее для своего друга, сказав:
– Только после вас!
Он заметил, что Янн вдруг затих, как с ним часто бывало, когда вспоминались его родители – они развелись два года назад, – и Тьери подумал, что зря затронул эту тему.
Он представил себе, как семья Фалькерьо сидит в гостиной, меблированной слишком непрактично для летнего домика – скажем, с белой мебелью, – и молча смотрит на серые волны, набегающие на берег. И он попытался напомнить Янну о других вещах, более веселых:
– Ты всегда только о еде думаешь. Ну, еще и о Сюзанне, конечно.
Янн засмеялся и вошел в прохладный сырой вестибюль, предвкушая сегодняшний бесплатный ужин и встречу с Сюзанной на рождественских каникулах.