Читать Эксперимент есть эксперимент

В музыкальном мире есть традиция время от времени выпускать в свет альбомы, полностью составленные из кавер-версий композиций одного выдающегося автора или знаменитой музыкальной группы. Именуют такие альбомы трибьютами, от английского tribute – «дань, коллективный дар». Нечто подобное практикуется и среди фантастов: на Западе регулярно появляются сборники произведений «по мотивам» «Войны миров» Герберта Уэллса, «Умирающей Земли» Джека Вэнса, «Мифов Ктулху» Говарда Филипса Лавкрафта… Но если говорить об отечественной «жанровой» литературе, то главным объектом для подражания у нас остаются Аркадий и Борис Стругацкие, главные советские фантасты 1960–1980-х, классики первой величины, чье влияние не только переоценить невозможно, но и осмыслить до сих пор толком не удалось.

Первым таким официальным трибьютом, «данью памяти братьев Стругацких», принято считать серию антологий «Время учеников», запущенную петербургским редактором Андреем Чертковым в 1996 году. Ну то есть что значит «принято считать»? Так оно все и было на самом деле. Затею Черткова одобрил Борис Натанович Стругацкий, за дело с энтузиазмом взялись представители «четвертой волны» советской фантастики, завсегдатаи Малеевски и Дубултов, выпускники московского и ленинградского семинаров, дебютировавшие в семидесятых-восьмидесятых годах – зачастую не без деятельной поддержки АБС.

«Эксперимент удался, – писал Борис Натанович в предисловии к первому тому «Времени учеников». – Миры, выдуманные Стругацкими, получили продолжение, лишний раз этим доказав, между прочим, свое право на независимое от своих авторов существование. Я всегда подозревал, что тщательно продуманный и хорошо придуманный литературный мир, вырвавшись на свободу, обретает как бы самостоятельное существование – в сознании читателей своих. Он начинает жить по каким-то своим собственным законам, обрастая многочисленными новыми подробностями и деталями, которыми услужливо снабжает его читательское воображение. И остается только сожалеть, что не существует некоего суперментоскопа, с помощью которого можно было бы этот многократно обогащенный и усложнившийся мир сделать всеобщим достоянием».

Но писать «под Стругацких», подражать их стилю, манере построения фраз, темпу и ритму, советские фантасты начали гораздо раньше. Далеко не всегда это холодная, продуманная имитация, чаще – результат мощного подсознательного влияния, неодолимого (и вполне понятного) желания «занять место рядом со Стругацкими». Отсылки к АБС можно без труда обнаружить в повестях Александра Бушкова «Дождь над океаном» (1982) и «Дети тумана» (1986), Андрея Столярова «Мечта Пандоры» (1986) и «Третий Вавилон» (1988), Вячеслава Рыбакова «Первый день спасения» (1986), «Доверие» (1989), «Вода и кораблики» (1992) и рассказах «Великая сушь» (1979), «Пробный шар» (1983), «Все так сложно» (1984), «Домоседы» (1987) и т. д. Даты первой официальной публикации, указанные в этом перечне, редко совпадают с датой написания: в основном произведения годами, а то и десятилетиями отлеживались «в столе», обсуждались на семинарах, иногда уходили в самиздат – и в итоге издавались в заметно отредактированном виде. Впрочем, и сами Стругацкие не стеснялись учиться у классиков – Жюля Верна, Алексея Толстого, Эрнеста Хемингуэя, о чем охотно рассказывали в воспоминаниях и интервью. Ничего зазорного в таком подражании на этапе становления, разумеется, нет – по крайней мере, если со временем автору удалось от него избавиться, а в идеале – переплавить во что-то принципиально новое.