У каждого исторического архитектурного ансамбля есть свои уникальные черты, сложившиеся за долгое время его существования. Мне довелось наблюдать вблизи кремлёвские башни двух государственных цитаделей: в Москве и Тобольске. О величии, своеобразии и истории башен московского кремля упоминать не стану, поскольку и без того об этом написано и сказано более чем достаточно. Впрочем, не существует недостатка в соответствующей информации и о тобольском кремле. Поэтому ограничусь тем, что обратило на себя моё внимание при первом же сравнении впечатлений от увиденного. На сегодняшний день в силу исторических обстоятельств ни в том, ни в этом кремле не существует жилых зданий, в которых бы жили люди, а не служили только чиновники и обслуга, как в Москве, или музейные работники, как в Тобольске. Отсутствие жителей придаёт любому месту казённый, музейный или кладбищенский вид. И никакая ухоженность здесь не исправит положения. Мёртвое – оно и есть мёртвое. Не живут там люди, не ссорятся и не мирятся с жёнами-мужьями, не плодятся, не воспитывают детей…
Для тех, кого хлебом не корми, дай только покритиковать любое моё высказывание, особо подчеркну, что не придаю своему наблюдению никакой политической или эмоциональной окраски, ограничившись констатацией факта: люди там не живут. Нахождение людей на этих территориях связано либо исключительно с их служебными обязанностями, либо с туризмом.
Но ведь изначально было не так. Беклемишевская, Свибловская и другие московские кремлёвские башни сохранили фамилии семей, дома которых находились возле них. Водовзводная, Тайницкая башни имели отношение к снабжению жителей кремля водой. Не для праздного музейного любопытства они возводились.
В тобольском кремле я побывал дважды – в разные годы. И оба раза – в самом начале марта. Ещё издали, далеко за чертой города, вид тобольского кремля наводит на мысль о том, что место под строительство крепости выбирали люди, обладавшие не только способностями в деле фортификации, но и несомненным поэтическим художественным чутьём. Белостенный кремль, словно облако, плыл под пронзительно синими мартовскими небесами.