Над Бэллимором собиралась гроза.
Тяжелые мрачные тучи нависли над городом, закрыв солнце и постепенно поглощая голубое небо. Порывы ветра, сменившего дневную жару, раскачивали деревья, сдувая с них листву, развевали плащи и подолы редких прохожих, спешивших укрыться до того, как разразится буря. Уличные торговцы торопливо прятали свой товар. Где-то вдалеке время от времени сверкали первые молнии, и пока еще осторожно погромыхивал гром.
Придворный маг Виктор направлялся в королевские покои. Пройдя длинную анфиладу залов на втором этаже, где слуги-вампиры расторопно закрывали окна, через которые во дворец врывался прохладный воздух и раскачивал портьеры, он дошел до королевского крыла. Настроение у высшего вампира было поганым: мало того, что неделю назад стало известно о возвращении в мир живых самого кровожадного архимага в истории, так еще и архивампир Адриан Вереантерский пребывал последние несколько дней в настолько отвратительном расположении духа, что никто из министров, советников и придворных не рисковал к нему приближаться. Самое непонятное заключалось в том, что Виктор был абсолютно уверен – причина плохого настроения правителя вовсе не в новости о воскрешении Арлиона Этари. Нет, неделю назад, когда Адриан сообщил о случившемся своим приближенным – архимагу Виктору, советнику Оттавио фон Некеру, командующему армией Вереантера Дориану Раньери и еще нескольким высшим вампирам – он был относительно спокоен, да и переговоры с Валенсией прошли благополучно. Зато сразу после возвращения из Диона в архивампира словно демон вселился, так что все обитатели дворца старались держаться от него подальше – никому не хотелось разделить участь графа Эртано, которого Магнус Вереантерский испепелил лишь за то, что тот не вовремя попался ему на глаза, – и одновременно гадали, что же вызвало такую ярость их правителя, известного своей невозмутимостью и уравновешенностью.
Помедлив несколько секунд перед дверью королевского кабинета – перспектива быть испепеленным не прельщала Виктора совершенно, – придворный маг постучался и, дождавшись разрешения, вошел. Архивампир сидел за письменным столом и задумчиво созерцал какой-то исписанный лист бумаги перед собой. Помимо него там лежала еще какая-то тряпка, что было необычно – насколько помнил Виктор, архивампир всегда отличался аккуратностью и, кроме бумаг, на столе ничего не держал.
– Адриан, король Селендрии и его придворный маг на связи. Хотят обсудить ситуацию с Арлионом и Раннулфом, – сразу перешел Виктор к делу, однако в его голосе слышалась настороженность.
Король медленно оторвался от письма и, кажется, только сейчас обнаружил себя посреди знакомой роскошной обстановки. Окно было приоткрыто, гардины покачивались и с улицы отчетливо доносились шум дождя и грозовая свежесть воздуха. Из-за непогоды в комнате царили сумерки, словно уже наступил вечер.
– Хорошо, – голос Адриана звучал холодно, но архивампир выглядел вполне адекватным, и можно было не опасаться, что он вдруг начнет бросаться на окружающих.
Виктор подумал и решился.
– Могу я узнать, что разозлило тебя еще сильнее, чем воскрешение темного эльфа?