Романтическое повествование о событиях, несомненно, имевших место, но затерявшихся в анналах мировой истории
Эту историю рассказала мне бабушка, ей – её бабушка, а той бабушке – её бабушка.
По семейному преданию, моя прапрапра… бабушка была посвящена в тайну, которая через много поколений пришла и ко мне. Я искала подтверждение этой истории в научных трудах и литературных произведениях, но они молчали.
И тогда я решила сама рассказать о том, что мне известно. Мне кажется, что за давностью лет я могу открыть эту тайну, не ущемив при этом ни чьих интересов.
К сожалению, с течением времени многие подробности потерялись, исчезли. Не могу ручаться за историческую точность излагаемых событий, поэтому у героев будут мною данные имена.
Итак, дорогой читатель, в твоих руках ещё одна тайна минувшего. Если ты любознателен и не ленив, мы пойдём с тобой – шаг за шагом, страница за страницей – по извилистым тропинкам судеб наших героев.
Король Людовик нервничал. Он ждал свою супругу, молодую королеву Гортензию. Им предстоял серьёзный разговор. Король намеревался поставить супругу перед одним очень неприятным для неё фактом, и, хотя не сомневался в её послушании и согласии с каждым его решением, всё же не знал, какова будет реакция королевы. Тема предстоящего разговора была весьма щекотливая. Король мысленно подбирал слова, готовя речь, но всякий новый вариант казался ему хуже предыдущего, и он отбрасывал задуманное, ища что-то новое. Но для столь деликатной темы не так-то уж много находилось у него слов. «Конечно, если она будет негодовать, – она будет права, – думал он. – Но ведь и меня надо понять, я должен блюсти в первую очередь государственные интересы, а не семейные. Такова доля августейших особ, в первую очередь мы монархи, а потом уже мужья». Король для себя искал оправдания, понимая, какой удар подготовил женщине, с которой они друг другу дали обет взаимной верности в лоне святой церкви; женщине, союз с которой был освящён церковью, а значит, и Богом. Король настойчиво гнал от себя эти мысли, думая о другом. Он даже не услышал шагов и поэтому вздрогнул, когда увидел вошедшую королеву. Она была молода, всего двадцати одного году от роду, но звание королевы носила так, словно была ею с рождения. Грациозность и величие были и в её поступи, и в осанке, и в умении держать себя, и в искусстве нести на себе драгоценности. Красота королевы соответствовала её королевскому чину. Рядом со своим слегка потрёпанным мужем она сверкала, как бриллиант.
– Садитесь, дорогая, я давно вас жду.
Обычно Людовик целовал ей руки, а сейчас этого не сделал, чем насторожил Гортензию. Она поняла, что разговор будет не из приятных.
– Я должен уведомить вас о своём решении. Попрошу выслушать меня без эмоций. Поверьте, мне самому нелегко было прийти к этому решению, но что поделать, я – государственный человек, в первую очередь должен думать о государстве, о народе, о будущем.
Гортензия нахмурилась. Вступление ей совсем не понравилось.
– Дорогая моя, мы женаты уже два года, а у нас нет наследника, – Людовик отвернулся к окну, чтобы, не видя жены, говорить спокойно. – Я на пятом десятке, у меня нет больше времени ждать.
Ободрённый тем, что за спиной не слышалось ни звука, он продолжал: