– Ты помнишь? – произнес безжизненный, страшный голос.
– Что? Что я должна помнить? – похолодела от ужаса Екатерина Максимовна.
В ответ из телефонной трубки раздался протяжный, тоскливый собачий вой. Так воет пес, учуявший покойника.
– Господи! Спаси, сохрани… – зашептала женщина.
В соседней комнате спал мальчик, маленький внук Екатерины Максимовны, которого она приехала нянчить. Раньше она любила смотреть, как он сопит, раскинувшись в своей кроватке, но в последнее время вид спящего ребенка наводил на нее страх. Не дай бог, с внуком что-нибудь случится по ее вине! Ведь она отвечает за Антона в отсутствие родителей.
Вообще-то Екатерина Максимовна проживала в подмосковном Абрамцево, а в Москву ее позвал сын, преуспевающий бизнесмен. Он ни за что не хотел отдавать маленького Антона в чужие руки.
– Пусть с ребенком сидит родная бабушка, – настоял он. – Мальчик должен расти в любви и ласке.
Сам Гордей не мог похвастаться счастливым детством: пьянки отца, постоянная нехватка денег, вечно уставшая мать – какое уж тут безмятежное существование. Еще четырнадцатилетним голенастым подростком он решил, что уедет из родительского дома, начнет хорошо зарабатывать, выберется из нужды.
Екатерина Максимовна была женщиной самой обыкновенной – до пенсии проработала продавщицей в захудалых продмагах, таскала тяжести, стирала в корыте в холодных сенях деревянного дома, скребла некрашеные полы, сама рубила дрова, носила уголь, топила печку, обрабатывала огород, чтобы прокормить сына, купить ему пару обновок. Муж ей попался ленивый и пьющий, никудышный. Она привыкла считать каждую копейку, заготавливать впрок картошку и соленья, работать от темна до темна.
Видать, заслужила она такую жизнь, иначе Бог не обделил бы ее добрым, трудолюбивым мужем, радостью и достатком.
«Грех мне роптать, – думала она ночами, когда боль в спине и натруженных руках не давала уснуть. – Крыша над головой есть, здоровье не подводит, голод не угрожает. Некоторые живут еще хуже. А то, что семья не удалась, так на то Божья воля».
Годы летели, мелькали, похожие один на другой. Пришел и на ее улицу праздник – Гордей уехал в Москву, прочно встал на ноги, начал подбрасывать деньжонок, а потом и вовсе забрал мать к себе, в сияющую чистотой и дорогой мебелью квартиру. Невестка Екатерине Максимовне попалась покладистая, незлобивая, редкой красоты. Когда сын впервые привез Ирину знакомиться, мать обомлела – не ожидала увидеть такую высокую, стройную, яркую красавицу. Ей бы в сериалах играть!
Когда у молодых появился ребенок, Екатерина Максимовна пошла в церковь, накупила самых дорогих, толстых свечек и все поставила за здравие новорожденного и его родителей. Только одну – за упокой. Эта последняя почему-то сразу погасла, зачадила сизым дымом.
– Плохая примета, – зашептались бабы за спиной Екатерины Максимовны.
Святые из всех углов глядели на нее с укоризной, осуждающе. На их суровых лицах лежали густые тени. От блеска сусальной позолоты, запаха ладана и воска закружилась голова, захотелось выйти из храма на свежий воздух.
Мелочь – а настроение испортилось надолго. Нет-нет да и вспоминалась желтая свеча, робкий язычок пламени, который ни с того ни с сего треснул, истончился и погас.