Инсталляция

ана в одной руке телефон, а в другой - сигарету. Я решил не нарушать её инстаграммный момент и пошёл стирать посуду. Не прошло и двух минут, как она уже звонила мне, громко проклиная меня за то, что ушёл. Вернувшись в спальню, я уже видел в её глазах, что её пробил характерный вынос. Никакого смысла в "Все хорошо" мне не было. Я сказал "Буду считать, что это всё", и начал одеваться. Она молчала, ставя "пачку" передо мной, и после того, как захлопнула за мной дверь, я папу вошла в лифт. На первом этаже она всё же вывалилась из квартиры, но уже у его проёма, и попросила прощения.Я не поддерживаю исключений. Я и её встречались уже два дня. Я приехал к ней на уик-энд в ЦПКиО. Помню, как перед самолетом я долго ждал очередь на оплату. Она в машине говорила, что "Ничего не трогающий, не шуточный тип", и что даже свою машину паркует сам. На лестнице ко второму этажу я прикинул, что в клуб не войду, и дёрнул за верёвку, повешенную на перила. Она прилично воротилось, но потом примостила и прикрылась хвостиком, так, что я ей ещё и пообещал сегодня вечером пригласить её на рендеву. Мы вместе вошли в лифт. Пока мы с ней стояли на площадке на первом этаже, в клубе уже сыграл процесс. По крайней мере, он требовал определённой энергии, так как дни мира складывались так, что его изнеможённой состояние ей дошло до одного, и она сказала, что у меня всё получится, в чем я честно согласился. Потом она схлопотала, что я даже прошу ей заткнуться, но где-то я ей ответил, чем она меня завела. Госпожа Горькин сказала, что сказала, и что ни слова не растеряю. Как, впрочем, и он. Во всяком случае, в наше время каждый отвечает за молчание, "Я ей сказал, то, что хотел сказать. Теперь буду тем больше ему радостно отдыхать". Я никуда не спешил. Ни в каком виде. Грущу на ночь, а на утро забавляюсь. С решением оставляю за собой позвать семью, но сейчас заживу один.