Часовой чести

В литературных кругах Петербурга никто не мог понять истинного смысла ареста Н. С. Гумилева. Он был всегда далек от политических дел и считался выдающимся представителем "искусства для искусства". Лично я сомневаюсь и продолжаю сомневаться в его участии в предполагаемом заговоре, который явился причиной его казни, так называемом "таганцевском деле". У меня есть веские основания для подобного утверждения. Я уверен, что и большинство из 61 расстрелянных по этому печальному делу были явно непричастны, хотя, возможно, и существовали некоторые исключения. Таганцев, например, вряд ли был связан с этим делом. Описывая обстановку в литературных кругах того времени, можно сказать, что никто не мог себе представить, что такое может произойти с Гумилевым. Его страсть и преданность искусству были очевидны для всех. В то время не было другого писателя, который был бы столь отдален от политики. Тем не менее, обвинение в участии в "таганцевском деле" было нанесено именно ему. Хотя мои сомнения по этому поводу сохраняются, и я все еще склоняюсь к мысли, что он был невиновен.