Единственный пассажир

«СТОИМОСТЬ ПРОЕЗДА – 8 РУБ». Он стоял перед белой «Газелью» и смотрел на выцветшую, знакомую до боли надпись: «СТОИМОСТЬ ПРОЕЗДА – 8 РУБ».И чуть ниже:«ОПЛАТА ПРИ ВХОДЕ».– Обязательно, – пробормотал он, ухватился за ручку и рванул на себя. Тяжелая дверь с противным жестяным скрежетом отъехала в сторону, обнажив полутемное нутро пассажирского салона.В салоне было пусто. Все кресла застыли в ожидании пассажиров, которых, судя по запыленности сидений, не видели давно. Согнувшись, он проскользнул внутрь и уселся спиной к водительскому месту.– Оплачиваем проезд! – прозвучало из кабины. Он пошарил в кармане, достал горсть монет и, не глядя, бросил в привычную пластмассовую чашку.– А двери кто закрывать будет? Пушкин?Он не ответил и даже не пошевелился. Эту фразу он слышал уже сотню раз.«Газель» заворчала, тронулась, но тут же притормозила. Дверь по инерции проехала вперед и захлопнулась. Водительские хитрости – каждый раз одно и то же…– Куда едем? – поинтересовался за спиной все тот же бесцветный голос.– «Полины Осипенко», – буркнул он и закашлялся.В кабине деликатно выждали, а затем повторили с той же интонацией:– Куда едем?– На Кудыкину гору! – рявкнул он.За спиной незамедлительно откликнулись:– Не понял! Остановка с таким названием ни в одном маршруте не значится!– «Полины Осипенко»! – громко и четко произнес он и раздраженно добавил. – Мог бы уже запомнить…Урчал мотор. Микроавтобус стоял, не трогаясь.«Ну, давай, – устало подумал он, – спрашивай про время, про погоду…»И словно откликнувшись на его мысли, невидимый водитель сказал:– Время…Будто и не спрашивал вовсе, а размышлял про себя.– Полдень, – ответил он. – Середина июля.– Погода?– Солнечно, – сказал он. – Легкая облачность.Подумал и зачем-то добавил:– Без осадков.Хрустнула коробка передач, маршрутка качнулась и поехала.Он порылся в кармане, достал сигареты.– Курить можно? – и, не дожидаясь ответа, щелкнул зажигалкой. Закурил, бросив косой взгляд на пожелтевшие листки бумаги, приклеенные к стеклу. На одном из них значилось:«КУРЕНИЕ В ПАССАЖИРСКОМ САЛОНЕ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ!»На другом:«НЕ СОРИТЬ!»Он горько усмехнулся и стряхнул пепел на пол.– Музыку? – предложили из кабины.– Нет.Движение начиналось от цирка. Оно всегда почему-то начиналось именно отсюда. Вывернулся в окне знакомый цирковой купол, ярко засветились на афише крупные буквы:«Гусары разъезжались во поле!»