Гузель Яхина. Дети мои. Рецензия

История в этой книге переворачивает все стереотипы о нашей восприимчивости к тексту. Она начинается с неторопливой, но захватывающей природной панорамы, которая устанавливает правила восприятия. В романе глаголы становятся застывшими картинами, прекрасными и зловещими, ожидающими новых потрясений. Автор ведет читателя в неторопливый разговор, который затягивает без сна. Однако, когда главный герой встречает Гримма, ритм и стилистическое позиционирование нарушаются, и возникает вопрос о том, что мы на самом деле читаем. Повышенная театральность и позерство Гримма контрастируют с унылой мудростью и неуклюжестью Баха. В этой книге авторская позиция созвучна, но вызывает желание остановиться и принять особенность главного героя наравне с автором.