Сто восемь

В сонной тишине начала августа, словно заранее намекая на приближение угасающей поры года, молодой учитель Иваницкий медленно взбирался на уединенную гору, которая простиралась над усадьбой князей Козельских. Его лицо, обрамленное редкими белыми усами, выражало необыкновенную серьезность, а зеленоватые глаза оживленно мерцали, полны задумчивости. С широким поясом, держащим свою длинную рубашку, сжимающий одной рукой, а кончики усов щипающий другой, учитель шагал передвижением, которое ни словами, ни жестами не могло быть описано. Он словно нес на себе не только свое тело, но и множество мыслей, планов и загадок, которые вскоре раскроются перед ним, и только перед ним.