Качели

В глубине души Аполлинария простиралась дикая растерзанность. Он был пленником вечной борьбы - одной стороной он сковывался страхом перед отражением собственного образа, а другой страстно желал встретить своего двойника. Годы беспокойств и суровых испытаний оставили следы на его лице, как будто тревоги начертили борозды на нежной коже. Больше всего раздирали его внутренние страдания, которые с каждым днем становились все более ощутимыми. Каждый раз, глядя в зеркало, Аполлинарий начинал говорить слова, никому непонятные, словно вымышленные еретические сказки, словно путаницу рассуждений, словно необъяснимые мистические заблуждения. Его ум был явно подвергнут странным галлюцинациям, подобием нездоровой фантазии, которая выводит его на путь безумия. Сам Аполлинарий стал походить на безумного астронавта, вечно вставляющего и снимающего свой скафандр, в надежде увидеть инопланетное существо. С его стороны, выглядело это жутким зрелищем, словно пациент дурдомов, схваченный своими фобиями и тайными страстями, мучающий свою хрупкую, убогую душу, носительку эфемерности, такую... любимую.