Незапятнанный аромат бумаги, словно белоснежный лепесток, окутывал этот одинокий лист, который лежал на столе. Он проникно смотрел вдаль, полон надежды на то, чтобы воплотиться в признанном произведении. Как живая душа, он верил в то, что его назначение наступит, что его потомственная чистота останется в целости и сохранности.
Но, несчастливый листок, несмотря на все свои мечты и убеждения, стороной оказался от своей затяжной духоты. Вместо того, чтобы быть обагренным нежными эмоциями и биться под чернильными руками, он был оставлен без внимания, покинут на гранитном плоском ложе стола. Судьбой обреченный, он раскрывался в своей тревоге.
Издали, глубоко внутри автора, что-то ломалось.